День 7
"Вчерашний вечер" Vinmar
читать дальшеЖдать. Своей. Участи.
Артур почувствовал, как член его дернулся только при одной этой мысли. Веревки теперь казались не только ограничивающими, они казались чем-то пугающе эротическим, и в особо чувствительных местах натирали вполне определенным образом. О них даже хотелось потереться. И ноющая легкая боль в руках и ногах, в мышцах бедер и предплечий – тоже носила привкус какой-то странной, тягучей истомы.
Артур вдруг представил себя жертвой волшебного дракона, распятым на камне в запретном лесу.
Вот он привязан, лежит и ждет, пока дракон прилетит – темный, ужасный, могущественный, и сделает с ним что-то… что-то такое, от чего дыхание учащается, а яйца и задница поджимаются в предвкушении. Может быть, острота положения как раз в том, что неизвестно, что именно сделает с ним дракон? Как будет терзать его? Каким окажется само это чудовище, бьющее над распростертым телом золотыми крыльями? Будут ли впиваться в это тело огромные кривые когти, будет ли монстр обжигать пламенем из пасти, скользить по доступной коже горячей и влажной алой чешуей? Прикоснется ли раздвоенным ядовитым языком к самым чувствительным, самым запретным точкам, и каким будет это прикосновение – обжигающим, парализующим, невыносимым, сладостным? И, самое главное, на что будет похож его член, когда все-таки войдет в жертву? Раскаленным, огромным, похожим на копье? Смертоносным? Артур уже представлял, как будет кричать при этом вторжении, как извиваться, как умолять, но он ждал этого, ждал, жаждал, не мог дождаться! И, в нетерпении, измученный ожиданием, он услышал, точно со стороны, собственный стон, и увидел, как его тело извивается на камне, в путах, под склонившейся тенью.
– Ты уже готов, – удовлетворенно и глухо сказал дракон, и Артур почувствовал, как его колени разводят еще шире и как настойчиво втискивается в него наконец прибывшее, невидимое для него чудовище – чем-то действительно горячим и огромным, так что его словно разрывает там, внизу, – и потом двигается широко, с огромной амплитудой, как маятник, и тело Артура двигается в унисон взад-вперед. И это длится, и длится, и длится, и Артур кричит пересохшим горлом, вырывает из себя скрежещущие крики, и удивляется, как еще не умер, и не может не кричать, потому что жжет везде, и он полностью отдан во власть, уже не помнит кому, помнит только, что он уже не человек, а кусок плоти, которым кто-то чужой удовлетворяет свою похоть…
И на этой безумной мысли Артур сжался и кончил, разбрызгивая сперму так, что поймал ее собственным ртом.