День 28
"Богема" Тойре
Едва мы оказались рядом, отшвырнув одеяло, смех был позабыт. Я снова целовал его, и больше не психовал, не сомневался, не спешил. Миля хочет быть со мной – я наконец-то поверил в это, и теперь эту веру не вырубить из меня топором, ни за что, вместе с восторгом и… нежностью, да? Наверное. Я упивался каждым прикосновением и ловил его реакцию, как манну небесную.
Вот я провожу губами по шее, по старым засосам, целую ключицу и плечо, пробегаю пальцами по боку и касаюсь выступающей тазовой косточки. Он часто дышит, чуть приоткрыв рот, глаза с поволокой следят за моими движениями… Я глажу его соски, облизываю, втягиваю в рот. Он стонет негромко, едва слышно, и легким движением прижимает мою голову к своей груди, путаясь пальцами в волосах… Я осторожно накрываю ладонью яички – он резко вдыхает, обхватываю член – сжимая пальцы на моих плечах, он медленно запрокидывает голову. Глаза закрыты, язык быстро облизывает пересохшие губы… Я тут же целую, не могу удержаться, и наваливаюсь на него, вжимаю в постель. Он обнимает, чуть сдвигаясь, чтобы мне было удобнее расположиться между его ног. Я трусь об него всем телом – и членом о член, изо всех сил стараясь не кусать его губы. С каждым моим движением он непроизвольно все шире разводит ноги, сгибает их в коленях, стремясь мне навстречу. Я снова слышу его стоны – Боже, Миля, никто не стонет так, как ты: тихо, безотчетно, откровенно… Соскальзываю вниз, облизываю пальцы и – ласково, чуть-чуть – внутрь. И сразу ртом принимаю головку, обхватываю, тру языком. Отчаянный всхлип, и он вцепляется мне в волосы, пытаясь остановить, но я не уступаю, только добавляю еще палец, двигаюсь настойчивее – и рукой, и ртом. Потерпи, мой хороший, ты почти готов…
- Хватит, Рэм. Иди ко мне, - и я иду. Поднимаю его ноги выше и начинаю медленно входить. И понимаю, что прямо сейчас сойду с ума. От того, какой он узкий, и от того, какое у него сейчас лицо – запрокинутое, исступленное, с прикушенной губой, зажмуренными глазами и дрожащими от боли ресницами.
- Миля, я хочу тебя... Я хочу быть с тобой… Хочу быть в тебе… Так давно хочу... Тебя, - черт знает что я шепчу, что плету, чувствуя, что он уже впустил меня всего, на всю длину, и начиная двигаться…
Он подо мной, горячий и открытый, мой, но мне этого мало… Я хочу, чтобы он не просто разрешал – хочу, чтобы так же сходил с ума, до судорог, до рычания, до крика. Ну пожалуйста, Миля, пожалуйста, отзовись, я не могу больше так размерено и медленно погружаться в тебя, я сейчас зайдусь в бешеной гонке… Но с первым резким толчком он распахивает незрячие глаза и прогибается в моих руках:
- Еще!
Я повторяю так же, и еще, еще… Не очень глубоко и сильно. Он сжимает коленями мою талию, мечется головой по подушке, стонет взахлеб. Держусь из последних сил, и буду держаться, пока...
- Быстрее… Рэм… черт, быстрее!
Да! И – ничего не соображая, не сдерживаясь, сорвавшись со всякого контроля… Чтобы он выгибался все сильнее, задыхался, стонал, и бился подо мной, со мной, и вместе со мной кричал…
Оох… Все когда-нибудь бывает впервые: первый шаг, первый класс, первая крутая драка… первый интимный прыжок вдвоем в стратосферу. Как будто нами выстрелили из пушки, и теперь мы, тихо планируя, мелкими такими фрагментами опускаемся назад…