- Я считаю, что любовь бывает, - сказал он наконец. – Но так редко, что не стоит придираться к тем, кто её испытывает.
День 20
"Heil Sex und Gewalt!" VodolejКартман кивнул сам себе и подошел к кровати, расстегивая на ходу ремень. Кайл посмотрел на него с искренним интересом, в его взгляде так и читалось «Что, что ты мне сделаешь?».
- Подержи руки у изголовья, будь так любезен, - попросил Картман. – Всего минуточку, пожалуйста.
Кайл послушно вскинул руки, но гримаска на его лице говорила о том, что он делает Картману огромное одолжение.
- Спасибо, - культурно сказал Картман, вытянул кожаный ремень из штанов, сделал петлю и туго привязал руки Кайла к кованой решетке.
Кайл заморгал и облизнул губы, в его глазах возникла заинтересованная дымка, еще не возбуждение, но его предвестник. Картман аккуратно взял обеими ладонями его ступню, узкую и красивую, припал к ней губами, провел от большего пальца до щиколотки и поцеловал косточку.
- А-ах, - выдохнул Кайл, начиная розоветь.
Картман улыбнулся.
- Ты ведь хороший мальчик, Кайл? – вкрадчиво спросил он и лизнул изгиб ступни.
Кайл закивал и растопырил пальцы. Он очень любил ласки ног, лапки у него были чувствительные.
- А что хорошие мальчики делают лучше всего? – спросил Картман.
Кайл захлопал ресницами.
- Что? – поинтересовался он с искренним интересом.
- Просят, – сообщил Картман. - Так что проси, Кайли, так хорошо, как ты умеешь… и если ты убедишь меня, что ты хороший мальчик…
Член Кайла, розовый и обрезанный, тут же дернулся. Кайл опустил взгляд и облизнул припухшие губы.
- Если я буду тобой доволен – может быть я дам тебе немного больше, - пообещал Картман.
Он взял в рот большой палец и пососал его, потом перешел к другому пальцу, и так по очереди. Кайл начал сопеть, постанывать и требовательно развел ноги.
- Я не слышу, - подсказал Картман. – Убеди меня, что ты послушный мальчик и заслуживаешь поощрения.
- Эрик, - почти сразу позвал Кайл. – Эрик, пожалуйста, сделай мне больно.
Картман в ответ нежно ему улыбнулся. Ему понравилось, что Кайл наконец-то начал называть вещи своими именами. Когда Кайл хотел любви - он просил о любви. Когда он хотел боли - он просил боли. Когда хотел секса и насилия – то прямо умолял об этом. Это было честно. И это очень помогло им обоим понимать друг друга. Слава сексу и насилию!
- Сделать больно? – уточнил Картман. – А чего ты хочешь, Кайли?
- Укуси меня, - выдохнул Кайл, часто моргая. – Я хочу, чтобы ты оставил свой след! Я хочу, чтобы ты укусил меня до крови… порезал… сделай, что хочешь!
Он почти безумно посмотрел на Картмана, и в его глазах была такая жажда отдаться, подчиниться, что Картман не сумел бы устоять, даже если бы захотел.
Картману на самом деле немного дурно становилось, когда он замечал на шее Кайла белый шрамик, совсем близко от яремной вены. Как он тогда только Кайлу горло не порвал? Мог ведь и убить с концами. Прямо чудом все обошлось. Но теперь Картман все контролировал: и себя, и Кайла, и степень опасности их игр. Так что он осклабился и небрежно спросил:
- А ты все это заслужил, Кайл? Разве ты был хорошим еврейским мальчиком?
- Да! – простонал Кайл. – Да, я был!
- М-м, - протянул Картман, не прекращая массировать и время от времени целовать его теплые, чувствительные ступни. – А мне так не кажется. Сегодня, например, ты стервозничал вовсю.
- Ну… - отчаянно проговорил Кайл, пытаясь что-нибудь придумать. – Ну... могу я попросить об авансе? Знаешь, чтобы у меня была положительная мотивация…
Картман ухмыльнулся так жутко, что Кайл заткнулся и расслабился.
Видимо, он понял, что получит столько мотивации, что на месяц вперед хватит. И теперь он мог действительно только расслабиться и позволить течению нести себя.
Эрик стащил со стула развязанный галстук, скрутил его в жгут и сделал из него удавку, которую затянул на шее Кайла. Кайл дернулся от неожиданности, а хитрый узел затянулся туже.
- Ты ведь доверяешь мне, лапонька? – расслабленно спросил Картман. – Значит, не дергайся, пока я буду делать с тобой все, что захочу.
Кайл сглотнул и осторожно кивнул.
Картман сел ему на ноги, вытащил из ящичка две тугие деревянные прищепки и помахал ими в воздухе. Кайл следил за его руками обреченным взглядом.
- Какой интересный и бесполезный рудимент, - сказал Картман, имитируя задумчивость. – Целых две papilla mammae. Но тебе, Кайли, от них несомненная польза.
Он ловко и осторожно нацепил одну прищепку на сосок Кайла – Кайл взвыл. Дергаться он боялся, и так дышал через раз, но боль была такая, что он начал дрожать.
- Даже жаль, что не как у животных, по три пары - пробормотал Картман, наблюдая за ним. - Было бы интересней.
Он нацепил вторую прищепку и щелкнул по ней, вырвав у Карла крик.
- А знаешь в чем польза, мой дорогой еврей?
- Не-е-ет, - прохныкал Кайл, ерзая и стараясь не слишком дергаться. – Я… я… не знаю.
- В том, что именно так, через боль, ты учишься послушанию, - назидательно сказал Картман.
Кайл попытался что-то проговорить, но у него получилась невразумительная каша из всхлипов и обрывков слов.
- Что за херня? – осведомился Картман. – Ты хочешь что-то мне сказать? И будь любезен добавлять «гауптштурмфюрер», когда обращаешься ко мне.
Кайл метнул на него быстрый и ироничный взгляд, и к своему ужасу, не успел его отвести прежде, чем Картман заметил это непочтение.
- Хм, - проговорил Картман, пребольно щелкнув Кайла по золотому колечку в уздечке. – Ну раз ты так просишь…
Он встал и вытащил из ящика упаковку перчаток, разорвал и натянул перчатки на руки, быстро и профессионально. Кайла от щелчков латекса передернуло.
Картман вытащил упаковку стерильных хирургических игл, вскрыл ее и сел рядом с побледневшим Кайлом.
- Знаешь, - доверительно сказал он, вытащив самую тонкую иголку. – С мелкими сложнее всего, их легко в палец загнать, поэтому их обычно зажимом держат. Если ты дернешься, и я себя пораню – я тебе гарантирую, что ты никакого поощрения не получишь, потому что я тут же все прекращу. Так что лежи смирно, детка.
Кайл всхлипнул, опасливо косясь на иголку.
- Но кричать, так уж и быть, я тебе разрешаю, - милостиво сказал Картман. – Можешь кричать, сколько вздумается.
Он выбрал удобнее местечко, чуть ниже выемок ключиц, и подцепил иголкой кожу. Кайл заорал.
- Ну-ну, - улыбнулся Картман, продев иглу. – Мы ведь только начали.
- Сука! – взвыл Кайл. – Блядь, больно же!
Он увидел, что Картман достает следующую иглу, потолще, и снова побледнел.
- Блядь! – запричитал Кайл, пока иголка медленно продвигалась под его кожей. – Пиздец, как же больно, о, пизде-е-ец! Ебаный в рот! Эрик!
Картман невозмутимо достал третью иглу.
- Хватит! – взвизгнул Кайл. – Хвать, ебать твою мамашу! Сука, хватит! Я тебя урою, нахрен! Блядь, бля-я-а-адь! Пожалуйста, Эрик, сука, хватит!
- Хорошие мальчики так не ругаются, - заметил Картман, пропихивая следующую иглу. – Надо бы вымыть тебе рот с мылом, но так и быть, я разрешаю тебе пососать мой член.
Кайл, тяжело дыша, затравленно посмотрел на него и кивнул.
Картман запихнул ему под кожу самую толстую иглу, проследил, чтобы кончик вышел наружу, и провел пальцами по образовавшейся лунной дорожке. Иглы, изогнутые полумесяцами, спускались симметричным, расширяющимся рядом от ключиц до мечевидного отростка, заканчиваясь во впадине между ребрами. Кайл всхлипывал и давился слезами. Но когда Картман отложил упаковку, стащил перчатки и подвинулся ближе, Кайл тут же потянулся губами и жадно обхватил ртом его твердый соленый член.
- Гораздо лучше, - проговорил Картман, жмурясь от удовольствия. – Да, ты весьма неплохой мальчик, Кайли. Зэр гуте юнге.
Он погладил Кайла по щеке и неожиданно сдернул прищепку с левого соска. Кайл вздрогнул всем телом и замычал. Картман одобрительно хмыкнул и почесал Кайла за ухом. Кайл старательно работал ртом, сглатывая и жмурясь. Картман сдернул и вторую прищепку. Кайл всхлипнул и нечаянно сжал челюсти чуть сильнее. Пустить зубы в ход он, конечно, не посмел, но Картман нахмурился, отстранился и отвесил Кайлу звонкую пощечину. Кайл так и ахнул. Член у него окончательно окреп и потек.
- Ноги прижми к груди, - приказал Картман, отбросив свой доброжелательный тон. – Сейчас, ну! Плотнее!
Кайл торопливо послушался. Картман осмотрел его задницу хищным взглядом, потом похрустел пальцами.
- Польза налицо, - сказал он сам себе. – Натурально налицо польза дисциплины для молоденьких рыжих еврейчиков.
Кайл смотрел на него шалым, требовательным взглядом. Он требовал всего сразу – порки, пощечин, чтобы его таскали за волосы, доводили до слез, наказали и сняли с его души груз ответственности.
Картман устроился поудобнее и принялся звонко шлепать ладонью по удобно подставленным ягодицам. Кайл сдавленно охал и содрогался, когда ему прилетало особенно сильно. Иногда Картман выбирал ремень, у них даже плетка была, и твердый черный стек, но ладонью все равно было лучше всего. Идеальное взаимодействие, кожа к коже. Пару раз Картман осторожно шлепнул по мошонке, и каждый раз Кайл громко взвывал и раздвигал ноги все шире, хотя его уже и так трясло.
- Не хочешь выебнуться, Кайли? – невинно спросил Картман. – Ты ведь у нас выебистая сучка, нет? Всегда с претензиями.
Кайл отрицательно помотал головой.
- Нет? – делано удивился Картман. – Ну надо же! Вот теперь я точно уверен, что каждый воспитательный урок должен подкрепляться телесным дополнением.
Кайл начал подвывать, его коленки дрожали, и ему уже было явно сложно справляться. Он посмотрел на Картмана мутным взглядом и облизнул распухшие губы.
- Ну что же, - сказал Картман, погладив его по колену. – Давай вытащим из тебя иголки?
- Да, пожалуйста, - булькнул Кайл.
Его ресницы слиплись, а глаза покраснели, как у кролика-альбиноса. Но смотрел он на Картмана очень преданно, и в этом взгляде было доверие такой силы, что у Эрика во рту пересохло.
- Вот эта иголка научила тебя послушанию, - заметил Картман, осторожно подцепив мелкую иглу и вытащив ее.
Кайл охнул.
- А вот эта – научила тебя, как угодить своему гауптштурмфюреру, - улыбнулся Картман.
Теперь во взгляде Кайла было только смирение, никакой иронии и дерзости, никаких попыток невербально обхамить. Любовь, уважение и преданность. Все, о чем Картман мечтал.
- А вот эта, - тихо сказал Картман, подвигав кончиком пальца самую большую иглу. – Это была твоя награда за доверие, дорогуша.
Кайл всхлипнул. В нем осталась последняя игла, не большая и не маленькая. Ее края металлически поблескивали на фоне покрасневшей кожи и припухших проколов.
- А вот эту, пожалуй, я бы навсегда оставил в тебе, - сказал Картман задумчиво. – Потому что она символизирует твою принадлежность мне. Хотя с другой стороны, мне нахрен не нужны никакие иголки, чтобы иметь тебя целиком и с потрохами.
Кайл слабо улыбнулся ему и взглядом попросил о поцелуе. Картман перегнулся через него, ослабил ремень и пару минут заботливо растирал запястья Кайла. Потом отодвинулся и несколько секунд внимательно всматривался в измученное, но сияющее треугольное лицо, мокрое от пота, слез и слюны. Кайл покорно лежал на кровати, с раздвинутыми ногами и неловко прижатыми к груди руками, и смотрел в ответ, сглатывая слезы.
- Ком цу мир, йуде, - позвал Картман.
- Йа воль, герр гауптштурмфюрер, - хрипло отозвался Кайл и с готовностью подполз к Картману. Он двигался неуклюже, руки у него онемели, а выпоротая задница горела, но Кайл так стремился подчиниться, с такой жаждой тянулся, словно его жизнь от этого зависела. Эрик решил, что Кайл точно заслужил поощрения.
Картман уложил его на спину, быстро смазал член, решив, что смазывать Кайла особо нужды нет - растяжки тому хватало, а толика боли только добавит удовольствия им обоим. Кайл, в ответ на проникновение, охнул и обхватил его за плечи, запрокидывая побледневшее лицо. Картман нежно поцеловал его мокрые горячие губы, укусил за горло, под нижней челюстью и сжал зубы. Жизнь Кайла была у него… ну пусть не в руках, но буквально в зубах, и в этот момент Картман действительно целиком и полностью владел Кайлом, каждым его вздохом и движением. Кайл поскуливал, мягкий и податливый, как воск. Гибкий, послушный, его персональный сладкий, остроязыкий и вечно непокорный еврейчик.
Картман отстранился, закинул себе на плечо ногу Кайла, красивую, точеную, с сильными мышцами, повернул Кайла на бок и продолжил. Глаза у Кайла начали закатываться, изо рта вылетали уже не стоны, а какие-то невнятные хрипы. Он дернулся, раз и второй, слабо вскрикнул и кончил, извиваясь и царапая простыню скрюченными пальцами. А потом обмяк и уставился в потолок невидящими глазами.
Картману понадобилось пара минут, чтобы догнать его. Он навалился на Кайла, едва успев сместить часть своего веса на локти
"Heil Sex und Gewalt!" VodolejКартман кивнул сам себе и подошел к кровати, расстегивая на ходу ремень. Кайл посмотрел на него с искренним интересом, в его взгляде так и читалось «Что, что ты мне сделаешь?».
- Подержи руки у изголовья, будь так любезен, - попросил Картман. – Всего минуточку, пожалуйста.
Кайл послушно вскинул руки, но гримаска на его лице говорила о том, что он делает Картману огромное одолжение.
- Спасибо, - культурно сказал Картман, вытянул кожаный ремень из штанов, сделал петлю и туго привязал руки Кайла к кованой решетке.
Кайл заморгал и облизнул губы, в его глазах возникла заинтересованная дымка, еще не возбуждение, но его предвестник. Картман аккуратно взял обеими ладонями его ступню, узкую и красивую, припал к ней губами, провел от большего пальца до щиколотки и поцеловал косточку.
- А-ах, - выдохнул Кайл, начиная розоветь.
Картман улыбнулся.
- Ты ведь хороший мальчик, Кайл? – вкрадчиво спросил он и лизнул изгиб ступни.
Кайл закивал и растопырил пальцы. Он очень любил ласки ног, лапки у него были чувствительные.
- А что хорошие мальчики делают лучше всего? – спросил Картман.
Кайл захлопал ресницами.
- Что? – поинтересовался он с искренним интересом.
- Просят, – сообщил Картман. - Так что проси, Кайли, так хорошо, как ты умеешь… и если ты убедишь меня, что ты хороший мальчик…
Член Кайла, розовый и обрезанный, тут же дернулся. Кайл опустил взгляд и облизнул припухшие губы.
- Если я буду тобой доволен – может быть я дам тебе немного больше, - пообещал Картман.
Он взял в рот большой палец и пососал его, потом перешел к другому пальцу, и так по очереди. Кайл начал сопеть, постанывать и требовательно развел ноги.
- Я не слышу, - подсказал Картман. – Убеди меня, что ты послушный мальчик и заслуживаешь поощрения.
- Эрик, - почти сразу позвал Кайл. – Эрик, пожалуйста, сделай мне больно.
Картман в ответ нежно ему улыбнулся. Ему понравилось, что Кайл наконец-то начал называть вещи своими именами. Когда Кайл хотел любви - он просил о любви. Когда он хотел боли - он просил боли. Когда хотел секса и насилия – то прямо умолял об этом. Это было честно. И это очень помогло им обоим понимать друг друга. Слава сексу и насилию!
- Сделать больно? – уточнил Картман. – А чего ты хочешь, Кайли?
- Укуси меня, - выдохнул Кайл, часто моргая. – Я хочу, чтобы ты оставил свой след! Я хочу, чтобы ты укусил меня до крови… порезал… сделай, что хочешь!
Он почти безумно посмотрел на Картмана, и в его глазах была такая жажда отдаться, подчиниться, что Картман не сумел бы устоять, даже если бы захотел.
Картману на самом деле немного дурно становилось, когда он замечал на шее Кайла белый шрамик, совсем близко от яремной вены. Как он тогда только Кайлу горло не порвал? Мог ведь и убить с концами. Прямо чудом все обошлось. Но теперь Картман все контролировал: и себя, и Кайла, и степень опасности их игр. Так что он осклабился и небрежно спросил:
- А ты все это заслужил, Кайл? Разве ты был хорошим еврейским мальчиком?
- Да! – простонал Кайл. – Да, я был!
- М-м, - протянул Картман, не прекращая массировать и время от времени целовать его теплые, чувствительные ступни. – А мне так не кажется. Сегодня, например, ты стервозничал вовсю.
- Ну… - отчаянно проговорил Кайл, пытаясь что-нибудь придумать. – Ну... могу я попросить об авансе? Знаешь, чтобы у меня была положительная мотивация…
Картман ухмыльнулся так жутко, что Кайл заткнулся и расслабился.
Видимо, он понял, что получит столько мотивации, что на месяц вперед хватит. И теперь он мог действительно только расслабиться и позволить течению нести себя.
Эрик стащил со стула развязанный галстук, скрутил его в жгут и сделал из него удавку, которую затянул на шее Кайла. Кайл дернулся от неожиданности, а хитрый узел затянулся туже.
- Ты ведь доверяешь мне, лапонька? – расслабленно спросил Картман. – Значит, не дергайся, пока я буду делать с тобой все, что захочу.
Кайл сглотнул и осторожно кивнул.
Картман сел ему на ноги, вытащил из ящичка две тугие деревянные прищепки и помахал ими в воздухе. Кайл следил за его руками обреченным взглядом.
- Какой интересный и бесполезный рудимент, - сказал Картман, имитируя задумчивость. – Целых две papilla mammae. Но тебе, Кайли, от них несомненная польза.
Он ловко и осторожно нацепил одну прищепку на сосок Кайла – Кайл взвыл. Дергаться он боялся, и так дышал через раз, но боль была такая, что он начал дрожать.
- Даже жаль, что не как у животных, по три пары - пробормотал Картман, наблюдая за ним. - Было бы интересней.
Он нацепил вторую прищепку и щелкнул по ней, вырвав у Карла крик.
- А знаешь в чем польза, мой дорогой еврей?
- Не-е-ет, - прохныкал Кайл, ерзая и стараясь не слишком дергаться. – Я… я… не знаю.
- В том, что именно так, через боль, ты учишься послушанию, - назидательно сказал Картман.
Кайл попытался что-то проговорить, но у него получилась невразумительная каша из всхлипов и обрывков слов.
- Что за херня? – осведомился Картман. – Ты хочешь что-то мне сказать? И будь любезен добавлять «гауптштурмфюрер», когда обращаешься ко мне.
Кайл метнул на него быстрый и ироничный взгляд, и к своему ужасу, не успел его отвести прежде, чем Картман заметил это непочтение.
- Хм, - проговорил Картман, пребольно щелкнув Кайла по золотому колечку в уздечке. – Ну раз ты так просишь…
Он встал и вытащил из ящика упаковку перчаток, разорвал и натянул перчатки на руки, быстро и профессионально. Кайла от щелчков латекса передернуло.
Картман вытащил упаковку стерильных хирургических игл, вскрыл ее и сел рядом с побледневшим Кайлом.
- Знаешь, - доверительно сказал он, вытащив самую тонкую иголку. – С мелкими сложнее всего, их легко в палец загнать, поэтому их обычно зажимом держат. Если ты дернешься, и я себя пораню – я тебе гарантирую, что ты никакого поощрения не получишь, потому что я тут же все прекращу. Так что лежи смирно, детка.
Кайл всхлипнул, опасливо косясь на иголку.
- Но кричать, так уж и быть, я тебе разрешаю, - милостиво сказал Картман. – Можешь кричать, сколько вздумается.
Он выбрал удобнее местечко, чуть ниже выемок ключиц, и подцепил иголкой кожу. Кайл заорал.
- Ну-ну, - улыбнулся Картман, продев иглу. – Мы ведь только начали.
- Сука! – взвыл Кайл. – Блядь, больно же!
Он увидел, что Картман достает следующую иглу, потолще, и снова побледнел.
- Блядь! – запричитал Кайл, пока иголка медленно продвигалась под его кожей. – Пиздец, как же больно, о, пизде-е-ец! Ебаный в рот! Эрик!
Картман невозмутимо достал третью иглу.
- Хватит! – взвизгнул Кайл. – Хвать, ебать твою мамашу! Сука, хватит! Я тебя урою, нахрен! Блядь, бля-я-а-адь! Пожалуйста, Эрик, сука, хватит!
- Хорошие мальчики так не ругаются, - заметил Картман, пропихивая следующую иглу. – Надо бы вымыть тебе рот с мылом, но так и быть, я разрешаю тебе пососать мой член.
Кайл, тяжело дыша, затравленно посмотрел на него и кивнул.
Картман запихнул ему под кожу самую толстую иглу, проследил, чтобы кончик вышел наружу, и провел пальцами по образовавшейся лунной дорожке. Иглы, изогнутые полумесяцами, спускались симметричным, расширяющимся рядом от ключиц до мечевидного отростка, заканчиваясь во впадине между ребрами. Кайл всхлипывал и давился слезами. Но когда Картман отложил упаковку, стащил перчатки и подвинулся ближе, Кайл тут же потянулся губами и жадно обхватил ртом его твердый соленый член.
- Гораздо лучше, - проговорил Картман, жмурясь от удовольствия. – Да, ты весьма неплохой мальчик, Кайли. Зэр гуте юнге.
Он погладил Кайла по щеке и неожиданно сдернул прищепку с левого соска. Кайл вздрогнул всем телом и замычал. Картман одобрительно хмыкнул и почесал Кайла за ухом. Кайл старательно работал ртом, сглатывая и жмурясь. Картман сдернул и вторую прищепку. Кайл всхлипнул и нечаянно сжал челюсти чуть сильнее. Пустить зубы в ход он, конечно, не посмел, но Картман нахмурился, отстранился и отвесил Кайлу звонкую пощечину. Кайл так и ахнул. Член у него окончательно окреп и потек.
- Ноги прижми к груди, - приказал Картман, отбросив свой доброжелательный тон. – Сейчас, ну! Плотнее!
Кайл торопливо послушался. Картман осмотрел его задницу хищным взглядом, потом похрустел пальцами.
- Польза налицо, - сказал он сам себе. – Натурально налицо польза дисциплины для молоденьких рыжих еврейчиков.
Кайл смотрел на него шалым, требовательным взглядом. Он требовал всего сразу – порки, пощечин, чтобы его таскали за волосы, доводили до слез, наказали и сняли с его души груз ответственности.
Картман устроился поудобнее и принялся звонко шлепать ладонью по удобно подставленным ягодицам. Кайл сдавленно охал и содрогался, когда ему прилетало особенно сильно. Иногда Картман выбирал ремень, у них даже плетка была, и твердый черный стек, но ладонью все равно было лучше всего. Идеальное взаимодействие, кожа к коже. Пару раз Картман осторожно шлепнул по мошонке, и каждый раз Кайл громко взвывал и раздвигал ноги все шире, хотя его уже и так трясло.
- Не хочешь выебнуться, Кайли? – невинно спросил Картман. – Ты ведь у нас выебистая сучка, нет? Всегда с претензиями.
Кайл отрицательно помотал головой.
- Нет? – делано удивился Картман. – Ну надо же! Вот теперь я точно уверен, что каждый воспитательный урок должен подкрепляться телесным дополнением.
Кайл начал подвывать, его коленки дрожали, и ему уже было явно сложно справляться. Он посмотрел на Картмана мутным взглядом и облизнул распухшие губы.
- Ну что же, - сказал Картман, погладив его по колену. – Давай вытащим из тебя иголки?
- Да, пожалуйста, - булькнул Кайл.
Его ресницы слиплись, а глаза покраснели, как у кролика-альбиноса. Но смотрел он на Картмана очень преданно, и в этом взгляде было доверие такой силы, что у Эрика во рту пересохло.
- Вот эта иголка научила тебя послушанию, - заметил Картман, осторожно подцепив мелкую иглу и вытащив ее.
Кайл охнул.
- А вот эта – научила тебя, как угодить своему гауптштурмфюреру, - улыбнулся Картман.
Теперь во взгляде Кайла было только смирение, никакой иронии и дерзости, никаких попыток невербально обхамить. Любовь, уважение и преданность. Все, о чем Картман мечтал.
- А вот эта, - тихо сказал Картман, подвигав кончиком пальца самую большую иглу. – Это была твоя награда за доверие, дорогуша.
Кайл всхлипнул. В нем осталась последняя игла, не большая и не маленькая. Ее края металлически поблескивали на фоне покрасневшей кожи и припухших проколов.
- А вот эту, пожалуй, я бы навсегда оставил в тебе, - сказал Картман задумчиво. – Потому что она символизирует твою принадлежность мне. Хотя с другой стороны, мне нахрен не нужны никакие иголки, чтобы иметь тебя целиком и с потрохами.
Кайл слабо улыбнулся ему и взглядом попросил о поцелуе. Картман перегнулся через него, ослабил ремень и пару минут заботливо растирал запястья Кайла. Потом отодвинулся и несколько секунд внимательно всматривался в измученное, но сияющее треугольное лицо, мокрое от пота, слез и слюны. Кайл покорно лежал на кровати, с раздвинутыми ногами и неловко прижатыми к груди руками, и смотрел в ответ, сглатывая слезы.
- Ком цу мир, йуде, - позвал Картман.
- Йа воль, герр гауптштурмфюрер, - хрипло отозвался Кайл и с готовностью подполз к Картману. Он двигался неуклюже, руки у него онемели, а выпоротая задница горела, но Кайл так стремился подчиниться, с такой жаждой тянулся, словно его жизнь от этого зависела. Эрик решил, что Кайл точно заслужил поощрения.
Картман уложил его на спину, быстро смазал член, решив, что смазывать Кайла особо нужды нет - растяжки тому хватало, а толика боли только добавит удовольствия им обоим. Кайл, в ответ на проникновение, охнул и обхватил его за плечи, запрокидывая побледневшее лицо. Картман нежно поцеловал его мокрые горячие губы, укусил за горло, под нижней челюстью и сжал зубы. Жизнь Кайла была у него… ну пусть не в руках, но буквально в зубах, и в этот момент Картман действительно целиком и полностью владел Кайлом, каждым его вздохом и движением. Кайл поскуливал, мягкий и податливый, как воск. Гибкий, послушный, его персональный сладкий, остроязыкий и вечно непокорный еврейчик.
Картман отстранился, закинул себе на плечо ногу Кайла, красивую, точеную, с сильными мышцами, повернул Кайла на бок и продолжил. Глаза у Кайла начали закатываться, изо рта вылетали уже не стоны, а какие-то невнятные хрипы. Он дернулся, раз и второй, слабо вскрикнул и кончил, извиваясь и царапая простыню скрюченными пальцами. А потом обмяк и уставился в потолок невидящими глазами.
Картману понадобилось пара минут, чтобы догнать его. Он навалился на Кайла, едва успев сместить часть своего веса на локти
@темы: моб