Итак, исходя из того, что в месяце не может быть больше тридцати одного дня, сегодня мы достигли финиша моего внезапного моба (во всём виним весну)). Недели две было увлечённо, потом азарт пропал и дальше продолжалось просто по инерции, пока не открылось второе дыхание.
Были проблемы выбора, вроде и запасов хватает, а что выбрать - не знаю.
В некоторых историях секс оставался за рамками, в некоторых - описывался вскользь. Где-то его нельзя было отрывать от истории в целом.
На полдороги казалось, что истории закончились, а под конец всплыло так много интересного, что стало понятно - их хватит гораздо больше, чем на месяц.
Это был интересный, познавательный и даже местами полезный опыт. Наверное, время от времени, буду продолжать и дальше.
День 31
"У твоих ног" SeguirillaОн мигнул фарами, когда Эклз вышел из ресторана, тот заметил и быстрым шагом направился к машине.
- Какого черта, Падалеки? – прошипел он, падая на пассажирское место, но легкий румянец на щеках и лихорадочный блеск глаз были красноречивее любых слов.
- Я так понимаю, солонку ты не принес, - вздохнул Джаред. – Что насчет десерта?
- Сука, - прохрипел Дженсен, и в следующую секунду крепко прижатый к водительскому сиденью Джаред уже отвечал на его яростный, страстный поцелуй, запуская руки под дорогой пиджак и чувствуя, как пальцы Эклза торопливо зарываются в его волосы.
Вот так, сильно и правильно, до боли, до стона, как когда-то.
Черт, а в десерте, который Дженсен едва успел попробовать, явно были взбитые сливки. И это потрясающе - чувствовать сладкий привкус в неистовом, самозабвенном поцелуе... Хотя вкус табака и ментола все равно порадовал бы Джареда больше.
Эклз оторвался от Падалеки и, тяжело дыша, откинулся на свое место.
- Поехали, - прошептал он.
- Куда?
- К черту.
Джаред улыбнулся, заводя двигатель, и в следующую секунду камаро сорвалась с места.
Дженсен молчал минут пять. До мотеля было ехать пятнадцать.
- Падалеки, ты собираешься показать мне город? – небрежно поинтересовался он. Джаред скосил на него глаза и понял, что Дженсен не просто возбужден и взволнован – его почти трясет.
По телу прокатилась волна ответного желания, и тут же захлестнуло безудержное, пьяное веселье. Раз Эклз предпочел его общество компании напыщенных снобов в дорогом ресторане, Джаред выполнит любой его каприз. Не хочет ехать далеко – значит, они остановятся здесь.
Джаред резко рванул руль влево, уходя с Третьей-вест-стрит на Станли-авеню.
- Там не было левого поворота, - спокойно заметил Дженсен и тут же заорал: - Падалеки, блядь, ты спятил?!!
Потому что Джаред, не снижая скорости, объехал по газону преграждающие въезд в Пан Пасифик парк камни и помчался по аллее.
- В тот самый миг, когда увидел тебя при галстуке, - ухмыльнулся тот. – Никогда не подозревал, что галстук – это так волнующе.
Он резко затормозил, останавливая машину на обочине аллеи так, чтобы камаро встала между освещенной Станли-авеню и темными кустами.
Эклз тяжело дышал и смотрел исподлобья. Джаред подумал, что более сексуально он не мог бы выглядеть при всем своем желании.
Падалеки вылез из машины и, зайдя с пассажирской стороны, распахнул дверь Дженсена.
- Ну, раз смотреть город ты не захотел... – с трудом сохраняя спокойствие, произнес он. Дженсен кинул на него быстрый взгляд, и Падалеки понял, что волноваться не о чем. Сейчас они сообщники и союзники, а все остальное может идти на хрен. Джаред усмехнулся и быстро стянул с себя футболку, потом извлек из кармана все необходимое и положил на крышу камаро.
- Падалеки, нас заберут за непристойное поведение... - глухо пробормотал Эклз, моментально оказываясь рядом с ним и торопливо сдергивая с себя пиджак. Его лицо горело, голос срывался.
- Главное, пусть посадят в одну камеру, - рассмеялся Джаред, расстегивая джинсы и, не дожидаясь реакции Дженсена, одним движением стянул их вниз и оперся руками о крышу камаро. Бельем в этот вечер он решил себя не отягощать.
Дженсен глухо застонал.
- Ждешь особого приглашения? – весело поинтересовался Падалеки, оглядываясь через плечо.
Он успел заметить, как Эклз что-то лихорадочно прячет в карман брюк, и едва не рассмеялся. Ведь потеряет, придурок. Хранить шесть лет и так бездумно продолбать – это полный идиотизм.
В следующую секунду любые посторонние мысли были забыты, потому что Дженсен прижался к нему всем телом, крепко прихватывая подрагивающими пальцами за бедра и жадно целуя в шею. Джаред повернул голову, выгибаясь, Эклз понял, и припал к его губам, хрипло шепча прямо в рот:
- Что ж ты делаешь, а?.. Падалеки, я тебя ненавижу...
Джаред усмехнулся и, прежде чем прикусить губу Дженсена и вырвать из его груди новый стон, ответил:
- Я тебя тоже, успокойся...
Ласки Дженсена становились все более жадными и торопливыми, он уже не целовал, а кусался, его пальцы лихорадочно оглаживали грудь и живот Джареда, а горячий твердый член терся о его ягодицы.
Он не разделся, просто расстегнул рубашку и ширинку. Джаред подумал, что хоть такая героическая попытка сохранить иллюзию преграды между ними и заслуживает уважения, но в целом это глупо.
- Штаны сними, - выдохнул он. – Испачкаешься, придурок.
Рычание.
- Заткнись.
Дженсен впился зубами ему в загривок, как дикий кот, удерживающий под собой кошку. Джаред взвыл, то ли от боли, то ли от удовольствия, и понял, что ему действительно лучше замолчать. Потому что этот Дженсен в советах не нуждается.
- Где? – хриплый выдох в ухо.
Джаред молча перехватил руку Дженсена и накрыл его ладонью лежащие на крыше камаро презервативы и смазку.
Эклз нервно усмехнулся, зарываясь лицом в волосы Джареда.
- Готовый пришел... Готовый, верно?
Его рука скользнула вниз по спине, Джаред закусил губу и запрокинул голову, когда в него резко, почти грубо вошел первый палец.
Губы, касающиеся плеча, тут же стали мягкими, а интонации – почти виноватыми:
- Слишком, да? Прости... Я давно не... Отвык...
Может, и отвык, но не забыл. Хотя в целом подготовка получилась явно скомканной и непродолжительной - просто в какой-то момент Дженсен пробормотал, что он больше не может, а в следующий миг Джаред покрепче вцепился в крышу машины, потому что Эклз вошел в него, быстро и глубоко, и сразу взял совершенно бешеный темп, полностью потеряв над собой контроль.
Падалеки улыбнулся, когда понял, что даже не может дотронуться до себя, потому что если он уберет хоть одну руку, удары Эклза впечатают его в борт камаро. И что если это продолжится достаточное время, трогать себя ему не понадобится, потому что Дженсен делает все правильно. Черт, как всегда это делал... А еще то, что именно Эклз сейчас до боли впивается пальцами в его бедра, так, что наверняка останутся синяки... Одна эта мысль уже выводила на край оргазма.
Дженсен все же опередил его, хотя сам Падалеки уже тоже был на грани. Кончая, Эклз судорожным движением расцарапал кожу Джареда до крови, тот выгнулся с болезненным стоном и понял, что момент разрядки несколько откладывается. И что пока Дженсен не наверстает все то, что упустил в этом плане благодаря собственному упрямству, секс с ним опасен для жизни. Ну, или, по крайней мере, для целостности кожных покровов. И что понимание этого факта заводит до предела, а значит, за оргазмом дело не станет.
Падалеки замешкался, пытаясь отдышаться, и отстранившийся было Дженсен вновь прижался к нему, уверенно обхватывая ладонью его член и делая несколько быстрых движений.
- Прости... – сорванный шепот прямо в ухо. – Сейчас.
Дженсен снова отодвинулся. Падалеки, который вновь едва не дошел до высшей точки и обломался самым жестоким образом, шепотом выругался.
Дженсен пробормотал новое извинение, разворачивая его лицом к себе, и опустился на колени.
Падалеки задохнулся, когда горячие губы коснулись головки, и Дженсен вобрал член в рот.
Минет он делать не умел. То есть вообще. Но явно старался, и Падалеки подумал, что, похоже, не так уж много мужчин удостоилось от него этой чести, а при известной доле фантазии можно даже вообразить, что Джаред первый и единственный... Долгожданный оргазм взрывной волной разметал все мысли и оставил после себя блаженно-расслабленное ощущение полной и абсолютной правильности всего происходящего.
Дженсен отстранился почти сразу, как только Джаред начал изливаться пульсирующими толчками, и просто помог ему рукой.
Увидев, как Эклз достает из кармана рубашки платок и, вытерев руки, украдкой сплевывает в него, Падалеки вновь задумался относительно его опыта в плане орального секса.