- Я считаю, что любовь бывает, - сказал он наконец. – Но так редко, что не стоит придираться к тем, кто её испытывает.
День 12
"Евгенес" Чиффа из Кеттари
- Так сильно хочешь? - со Стайлзом, черт возьми, никогда не получается быстрого секса. К мальчишке хочется долго прикасаться, слушать его голос и сбивающееся дыхание, чувствовать вкус кожи и слабую, предвкушающую, дрожь тела.
- Очень, - мальчишка ниже опускает голову, упираясь лбом в собравшийся на запястьях ворох ткани, прогибается сильнее, жадно и жаждуще подставляясь мужчине. - У меня зависимость от тебя.
Питер хмыкает, со звонким шлепком опуская ладонь на мигом покрасневшую ягодицу. "У меня тоже от тебя зависимость", - думает, но вслух не произносит, расстегивая ремень. Стайлз слюнявит ткань толстовки, коротко постанывая, чуть напрягается, почувствовав прикосновение влажного только от естественной смазки члена к сжатым неподготовленным мышцам.
- Выдержишь? - с внезапным оттенком беспокойной заботливости, едва прикрытой привычной насмешливостью, выдыхает Хейл в мигом покрасневшее ухо мальчишки.
До этого вопроса Стайлз не был уверен в том, что хочет так - насухую и без подготовки, но сейчас коротко, уверенно кивает, зазывно качнув бедрами, сильно сжимая плотную ткань толстовки, когда чувствует, как крупная гладкая головка напористо растягивает вход.
- Чертовски узкий, - Питер тихо шипит, медленными короткими толчками вжимаясь глубже. - Черт, Стайлз... - жарко выдыхает, касаясь губами подрагивающего напряженного плеча. - Расслабься, малыш.
Мальчишка тихо стонет, прислушиваясь к словам мужчины, запрокидывает голову, и Питер отчетливо до боли в висках представляет, как размыкаются в стоне покрасневшие, припухшие губы, как Стайлз жмурится, тут же распахивая потемневшие от удовольствия и боли медовые глаза. Альфа ласково целует взъерошенный затылок, перекладывая одну руку с бедра на плечо подростка, слегка надавливая, и мальчишка сам подается к нему всем телом, полностью впуская в себя едва сдержавшего стон оборотня. Питер снова давит на плечо мальчишки, вынуждая его почти лечь грудью на столешницу, наклоняется к покрытой испариной спине, слизывая мелкие бисеринки пота, соскальзывающие вдоль позвоночника. Стайлз подмахивает бедрами - невыносимо пошло, горячо и правильно, - сжимается туже, громко, болезненно вскрикивая на грубом, жестком движении, и Хейлу становится почти стыдно за причиненную боль - он ведет теплой ладонью от поясницы к копчику, сильно вжимая пальцы в тонкую кожу, вытягивая болезненные ощущения, и почти физически ощущает благодарность, исходящую от мальчишки.
- Ты сказал, что у тебя мало времени, - на выдохе шепчет подросток, пользуясь тем, что альфа замер на несколько секунд.
- Заботишься? - Питер полушутливо рычит, обнимая податливо прогнувшегося на очередном его движении, человека.
Румянец, покрыв шею подростка, медленно опускается к лопаткам, и Хейл довольно урчит, прижимаясь грудью к худощавой спине Стайлза, чувствуя ритм его сердца и чистый, незамутненный запах желания.
Мальчишка барахтается, все-таки выпутывая одну руку из толстовки, тянется назад, за голову, и Питер, почти неожиданно для себя, подныривает под раскрытую ладонь, глубже толкая член по гладким пульсирующим мышцам. Подросток снова и снова шепчет его имя, выстанывает, напрягаясь, срываясь на хрип, стоит альфе пережать основание его готового излиться члена.
- Жди, - мужчина прижимается губами к шее.
- Пожалуйста, - мальчик наверняка намеренно туже сжимается вокруг двигающегося в нем члена. - Питер... - выдыхает, пытаясь повернуться, взглянуть на мужчину, и сталкивается с ним губами, тихо ойкнув, но не отворачиваясь.
Питер тоже не отстраняется - протягивает руку, зарываясь пальцами в короткие, влажные от пота волосы на макушке мальчишки, вжимая его в свои губы, проводит языком по тонкой горячей коже, вынуждая подростка раскрыть рот, подставляясь первому настоящему поцелую. Целоваться Стайлз не умеет абсолютно, и это Питеру нравится и в какой-то мере льстит. Питер чувствует, как тонкая ладонь соскальзывает на шею, как мальчик стонет - восхищенно, сладко; и мягко проводит ладонью по его члену, чувствуя как по пальцам стекает густая горячая сперма. Стайлза перетряхивает оргазмом, и альфа отпускает себя вслед за ним, застонав в теплые влажные губы.
Стайлз тяжело выдыхает, заводит руку назад, оглаживая оборотня по бедру, коротко, несмело прихватывает его нижнюю губу своими губами, заглядывая в подернутые дымкой пережитого оргазма голубые глаза. Альфа сильнее сжимает ладони на худощавых бедрах, и толкается по своей сперме вперед, в жаркую, влажную узость сокращающихся мышц.
- Господи... - Стайлз закатывает глаза, и у него подгибаются ноги, он почти повисает на руках обнявшего его оборотня, невольно сжимая его в себе, отчего вервольф вторит его стонам довольным рычанием. Член с влажным пошлым звуком выскальзывает из растянутого отверстия, и Хейл опускает руку вниз, проводя пальцами между ягодиц, втирая собственное семя в чувствительную нежную кожу.
Альфа бросает взгляд на часы - еще несколько минут и на встречу с племянником он уже начнет опаздывать. Пунктуальность не была коньком Питера Хейла лишь в том смысле, что он совершенно точно знал, куда можно опаздывать, а куда - не стоит. Сегодня задерживаться было бы нежелательно.
Пальцы почти невольно, потому что Питер уже несколько секунд как собирается отстраниться, проскальзывают в растянутую членом дырку, свободно скользят по влажным, горячим и гладким мышцам глубже, заставляя мальчика задрожать, застонать, и выгнуться, насаживаясь, сжимаясь. Оборотень наклоняется к подрагивающему плечу, проводя по нему языком.
- Мне пора идти. Буду поздно, но сегодня.
Стайлз кивает, не открывая глаз, стараясь насадиться на ласкающие пальцы глубже, сильнее. Губы вервольфа изгибает самодовольная улыбка.
- Что ты умеешь готовить кроме кофе и салата? - подушечки пальцев скользят по бугорку простаты, и мальчишка открывает рот, но только для того, чтобы застонать.
- Отвечай.
Стайлз отчаянно пытается собраться с мыслями. Подобная игра ему определено нравится, но играть по правилам нелегко. Он издает очередной стон, чувствуя, как внизу живота растекается золотым жарким маревом готовое выплеснуться удовольствие, но все же выдыхает скороговоркой:
- Многоразного...
Питер усмехается почти нежно слизывая каплю пота, скатывающуюся по мальчишескому виску.
- Приготовь мне ужин, - теплые губы прижимаются к уху, и Стайлз кивает, широко распахивая янтарные глаза. - Думаю, ведьма нас своим присутствием на ужине не почтит... - Хейл покручивает кистью, двигая в мальчишке уже тремя пальцами, сгибая и разводя их внутри, костяшками массируя простату. - Поэтому можешь обойтись без салатов.
- Хорошо... - еле слышно выстанывает мальчишка, плавясь от удовольствия, совершенно переставая соображать. - Да...
- Вечером и продолжим, - Питер вытаскивает пальцы, напоследок огладив припухшие края возбужденно пульсирующего входа, и целует захныкавшего подростка в макушку. - И не смей дрочить. Вернусь, поужинаю и дотрахаю тебя.
"Евгенес" Чиффа из Кеттари
- Так сильно хочешь? - со Стайлзом, черт возьми, никогда не получается быстрого секса. К мальчишке хочется долго прикасаться, слушать его голос и сбивающееся дыхание, чувствовать вкус кожи и слабую, предвкушающую, дрожь тела.
- Очень, - мальчишка ниже опускает голову, упираясь лбом в собравшийся на запястьях ворох ткани, прогибается сильнее, жадно и жаждуще подставляясь мужчине. - У меня зависимость от тебя.
Питер хмыкает, со звонким шлепком опуская ладонь на мигом покрасневшую ягодицу. "У меня тоже от тебя зависимость", - думает, но вслух не произносит, расстегивая ремень. Стайлз слюнявит ткань толстовки, коротко постанывая, чуть напрягается, почувствовав прикосновение влажного только от естественной смазки члена к сжатым неподготовленным мышцам.
- Выдержишь? - с внезапным оттенком беспокойной заботливости, едва прикрытой привычной насмешливостью, выдыхает Хейл в мигом покрасневшее ухо мальчишки.
До этого вопроса Стайлз не был уверен в том, что хочет так - насухую и без подготовки, но сейчас коротко, уверенно кивает, зазывно качнув бедрами, сильно сжимая плотную ткань толстовки, когда чувствует, как крупная гладкая головка напористо растягивает вход.
- Чертовски узкий, - Питер тихо шипит, медленными короткими толчками вжимаясь глубже. - Черт, Стайлз... - жарко выдыхает, касаясь губами подрагивающего напряженного плеча. - Расслабься, малыш.
Мальчишка тихо стонет, прислушиваясь к словам мужчины, запрокидывает голову, и Питер отчетливо до боли в висках представляет, как размыкаются в стоне покрасневшие, припухшие губы, как Стайлз жмурится, тут же распахивая потемневшие от удовольствия и боли медовые глаза. Альфа ласково целует взъерошенный затылок, перекладывая одну руку с бедра на плечо подростка, слегка надавливая, и мальчишка сам подается к нему всем телом, полностью впуская в себя едва сдержавшего стон оборотня. Питер снова давит на плечо мальчишки, вынуждая его почти лечь грудью на столешницу, наклоняется к покрытой испариной спине, слизывая мелкие бисеринки пота, соскальзывающие вдоль позвоночника. Стайлз подмахивает бедрами - невыносимо пошло, горячо и правильно, - сжимается туже, громко, болезненно вскрикивая на грубом, жестком движении, и Хейлу становится почти стыдно за причиненную боль - он ведет теплой ладонью от поясницы к копчику, сильно вжимая пальцы в тонкую кожу, вытягивая болезненные ощущения, и почти физически ощущает благодарность, исходящую от мальчишки.
- Ты сказал, что у тебя мало времени, - на выдохе шепчет подросток, пользуясь тем, что альфа замер на несколько секунд.
- Заботишься? - Питер полушутливо рычит, обнимая податливо прогнувшегося на очередном его движении, человека.
Румянец, покрыв шею подростка, медленно опускается к лопаткам, и Хейл довольно урчит, прижимаясь грудью к худощавой спине Стайлза, чувствуя ритм его сердца и чистый, незамутненный запах желания.
Мальчишка барахтается, все-таки выпутывая одну руку из толстовки, тянется назад, за голову, и Питер, почти неожиданно для себя, подныривает под раскрытую ладонь, глубже толкая член по гладким пульсирующим мышцам. Подросток снова и снова шепчет его имя, выстанывает, напрягаясь, срываясь на хрип, стоит альфе пережать основание его готового излиться члена.
- Жди, - мужчина прижимается губами к шее.
- Пожалуйста, - мальчик наверняка намеренно туже сжимается вокруг двигающегося в нем члена. - Питер... - выдыхает, пытаясь повернуться, взглянуть на мужчину, и сталкивается с ним губами, тихо ойкнув, но не отворачиваясь.
Питер тоже не отстраняется - протягивает руку, зарываясь пальцами в короткие, влажные от пота волосы на макушке мальчишки, вжимая его в свои губы, проводит языком по тонкой горячей коже, вынуждая подростка раскрыть рот, подставляясь первому настоящему поцелую. Целоваться Стайлз не умеет абсолютно, и это Питеру нравится и в какой-то мере льстит. Питер чувствует, как тонкая ладонь соскальзывает на шею, как мальчик стонет - восхищенно, сладко; и мягко проводит ладонью по его члену, чувствуя как по пальцам стекает густая горячая сперма. Стайлза перетряхивает оргазмом, и альфа отпускает себя вслед за ним, застонав в теплые влажные губы.
Стайлз тяжело выдыхает, заводит руку назад, оглаживая оборотня по бедру, коротко, несмело прихватывает его нижнюю губу своими губами, заглядывая в подернутые дымкой пережитого оргазма голубые глаза. Альфа сильнее сжимает ладони на худощавых бедрах, и толкается по своей сперме вперед, в жаркую, влажную узость сокращающихся мышц.
- Господи... - Стайлз закатывает глаза, и у него подгибаются ноги, он почти повисает на руках обнявшего его оборотня, невольно сжимая его в себе, отчего вервольф вторит его стонам довольным рычанием. Член с влажным пошлым звуком выскальзывает из растянутого отверстия, и Хейл опускает руку вниз, проводя пальцами между ягодиц, втирая собственное семя в чувствительную нежную кожу.
Альфа бросает взгляд на часы - еще несколько минут и на встречу с племянником он уже начнет опаздывать. Пунктуальность не была коньком Питера Хейла лишь в том смысле, что он совершенно точно знал, куда можно опаздывать, а куда - не стоит. Сегодня задерживаться было бы нежелательно.
Пальцы почти невольно, потому что Питер уже несколько секунд как собирается отстраниться, проскальзывают в растянутую членом дырку, свободно скользят по влажным, горячим и гладким мышцам глубже, заставляя мальчика задрожать, застонать, и выгнуться, насаживаясь, сжимаясь. Оборотень наклоняется к подрагивающему плечу, проводя по нему языком.
- Мне пора идти. Буду поздно, но сегодня.
Стайлз кивает, не открывая глаз, стараясь насадиться на ласкающие пальцы глубже, сильнее. Губы вервольфа изгибает самодовольная улыбка.
- Что ты умеешь готовить кроме кофе и салата? - подушечки пальцев скользят по бугорку простаты, и мальчишка открывает рот, но только для того, чтобы застонать.
- Отвечай.
Стайлз отчаянно пытается собраться с мыслями. Подобная игра ему определено нравится, но играть по правилам нелегко. Он издает очередной стон, чувствуя, как внизу живота растекается золотым жарким маревом готовое выплеснуться удовольствие, но все же выдыхает скороговоркой:
- Многоразного...
Питер усмехается почти нежно слизывая каплю пота, скатывающуюся по мальчишескому виску.
- Приготовь мне ужин, - теплые губы прижимаются к уху, и Стайлз кивает, широко распахивая янтарные глаза. - Думаю, ведьма нас своим присутствием на ужине не почтит... - Хейл покручивает кистью, двигая в мальчишке уже тремя пальцами, сгибая и разводя их внутри, костяшками массируя простату. - Поэтому можешь обойтись без салатов.
- Хорошо... - еле слышно выстанывает мальчишка, плавясь от удовольствия, совершенно переставая соображать. - Да...
- Вечером и продолжим, - Питер вытаскивает пальцы, напоследок огладив припухшие края возбужденно пульсирующего входа, и целует захныкавшего подростка в макушку. - И не смей дрочить. Вернусь, поужинаю и дотрахаю тебя.
@темы: моб