- Я считаю, что любовь бывает, - сказал он наконец. – Но так редко, что не стоит придираться к тем, кто её испытывает.
День 25
"Самый короткий путь" ElleD
Воспользовавшись передышкой, Уилл торопливо нагнулся и, сорвав пучок травы, стал оттирать сапог.
- Вы всё-таки без преувеличений дивное создание, сир Уильям.
Уилл выронил пучок и рывком обернулся. Риверте стоял, скрестив руки на груди, и глядел на него взглядом кота, нализавшегося сметаны. Увы, Уиллу этот взгляд был знаком слишком хорошо.
- Вы как будто нарочно принимаете самые кокетливые позы из возможных, - сказал Риверте, подходя ближе. - Если бы не ваша очевидная невинность, я бы принял вас за опытного соблазнителя. Ну, что же вы выпрямились? Не стоило...
- С-сир... я... - залепетал Уилл, пятясь от него. Риверте улыбнулся - мягко и очень ласково. Потом выбросил руку вперёд - и через мгновение Уилл оказался на земле, на расстеленном плаще, с ногами, раздвинутыми коленом человека, который полулежал с ним рядом, крепко обвив правой рукой его талию.
- Пустите меня! - выпалил Уилл, пытаясь приподняться.
- Зачем?
- Как?.. Что значит - зачем?!
- То и значит. Зачем мне вас пускать? Вам неудобно? Я могу подстелить попону. Смотрите, какое чудесное утро. Неужели его можно потратить впустую? Я так не думаю. А если вам холодно, то сейчас я вас согрею...
- Сир, я прошу вас...
- Что? - улыбаясь, спросил Риверте. Он не шевелился, не пытаясь ограничить движения Уилла - лишь лежал рядом, прижимаясь к его боку своим бедром и не убирая ладони с его рёбер. Уилл набрал воздуху в грудь.
- Это не лучшее место... для...
- А мне нравится. Кровать - это так банально. Впрочем, вы ещё слишком неопытны и не успели пресытиться. Тем лучше - вы познаете эту сторону жизни сразу во всём её разнообразии.
- Я не хочу! - совершенно забыв о своём долге, своих клятвах и коварных планах Роберта, выпалил Уилл.
Риверте приподнял брови.
- Не хотите разнообразия? Это дурная черта для человека, стремящегося, как вы, познать мир и людей.
- Господи, да прекратите вы перекручивать каждое моё слово! - взорвался Уилл и попытался стряхнуть его руку, но она лишь настойчивее притянула его к себе. Риверте шевельнулся - и оказался над ним. Уилл попытался отодвинуться, но поздно: он был безнадёжно прижат к земле. Кончики прядей волос Риверте касались его лба, и насмешливые глаза небрежно шарили по его лицу, вновь заливавшемуся предательской краской.
- Обожаю смотреть, как вы краснеете, - сказал Риверте тихо. - Не переставайте, прошу вас.
- С-сир... - протестующе выдавил Уилл - и охнул, когда мужское колено шевельнулось между его ног, крепче вжимаясь в пах. Крепкие пальцы привычным движением скользнули по его поясу, пробираясь под сорочку, пробежали по коже, забираясь всё выше. Уилла пробрала дрожь - та самая запретная дрожь, которой не смог бы ему простить брат Эсмонт, даже во имя любого долга...
Вчера - как ни стыдно признать это - Уилл едва не потерял голову от этого ощущения. Но сегодня всё было иначе. Сегодня он помнил, что последовало вчера за этими ощущениями, когда его тело расслабилось и доверилось тому, кто их вызывал в нём.
Но, боже, боже милосердный, он не мог ничего сделать... не мог, не имел права и не смел!
- Перестаньте, - всхлипнул Уилл, зажмурившись, когда широкая ладонь проникла в штаны и стиснула его член. - Зачем... зачем вы это делаете?
- Коварный вопрос, - задумчиво отозвался Риверте, не прекращая поглаживать его предательски отзывчивую плоть. - Я мог бы ответить, что мне нравится развращать невинность. Ещё я мог бы ответить, что вы вызываете во мне неудержимую животную страсть, лишающую меня разума, сна и аппетита. Ещё я мог бы ответить, что люблю вас... но это, пожалуй, не самый подходящий вариант в данном случае, - добавил он, когда Уилл, широко распахнув глаза, воззрился на него в полном изумлении. - Хотя женщины весьма одобряют такие признания в подобных ситуациях. Это вам на будущее... что ещё... ах, да! Пожалуй, это. Я отвечу, - сказал он, просовывая ладонь под бедро Уилла и сжимая его ягодицу, - что вчерашняя ночь прошла, вероятно, не совсем так, как нам обоим хотелось. И что я вполне отдаю себе отчёт о некоторых, м-м, неприятных ощущениях, которые могли у вас остаться. Посему я намерен загладить вчерашнюю неловкость, доставив вам то удовольствие, которого вчера вы были несправедливо лишены. Такой ответ вас устроит?
Сердце Уилла билось, как сумасшедшее. Он не помнил, с какими мыслями ехал сюда по залитой солнцем просёлочной дороге, не помнил, что всего час назад, проснувшись, хотел умереть. О, он и теперь этого хотел - но его тело, слишком охотно, слишком быстро отзывавшееся на, казалось, столь небрежные прикосновения этого человека, хотело как раз обратного. Риверте ленивым жестом убрал руку Уилла, выставленную между ними в качестве смехотворной преграды, и, наклонив голову, поцеловал его - медленно и вдумчиво, старательно и очень нежно, без того напора, который вчера так испугал и огорошил Уилла. Уилл сжимал зубы и уворачивался, но сопротивление было недолгим, и он сам не заметил момента, когда оно оказалось сломлено. Он стонал от отчаяния, когда всё те же крепкие руки сперва гладили его затылок, потом шею, потом спину; он не чувствовал прикосновения холодного воздуха к обнажённой коже, не заметил, когда тесёмки на его брюках оказались развязаны, и его член и яички очутились на свободе, открытые всем ветрам и оказавшиеся в полной власти терзавшей их ладони - а потом во власти чужого рта, и тут Уилл очнулся на миг и забился, потому что это уже выходило за всякие границы, но и эта борьба была короткой, и после неё границ совсем не осталось...
"Самый короткий путь" ElleD
Воспользовавшись передышкой, Уилл торопливо нагнулся и, сорвав пучок травы, стал оттирать сапог.
- Вы всё-таки без преувеличений дивное создание, сир Уильям.
Уилл выронил пучок и рывком обернулся. Риверте стоял, скрестив руки на груди, и глядел на него взглядом кота, нализавшегося сметаны. Увы, Уиллу этот взгляд был знаком слишком хорошо.
- Вы как будто нарочно принимаете самые кокетливые позы из возможных, - сказал Риверте, подходя ближе. - Если бы не ваша очевидная невинность, я бы принял вас за опытного соблазнителя. Ну, что же вы выпрямились? Не стоило...
- С-сир... я... - залепетал Уилл, пятясь от него. Риверте улыбнулся - мягко и очень ласково. Потом выбросил руку вперёд - и через мгновение Уилл оказался на земле, на расстеленном плаще, с ногами, раздвинутыми коленом человека, который полулежал с ним рядом, крепко обвив правой рукой его талию.
- Пустите меня! - выпалил Уилл, пытаясь приподняться.
- Зачем?
- Как?.. Что значит - зачем?!
- То и значит. Зачем мне вас пускать? Вам неудобно? Я могу подстелить попону. Смотрите, какое чудесное утро. Неужели его можно потратить впустую? Я так не думаю. А если вам холодно, то сейчас я вас согрею...
- Сир, я прошу вас...
- Что? - улыбаясь, спросил Риверте. Он не шевелился, не пытаясь ограничить движения Уилла - лишь лежал рядом, прижимаясь к его боку своим бедром и не убирая ладони с его рёбер. Уилл набрал воздуху в грудь.
- Это не лучшее место... для...
- А мне нравится. Кровать - это так банально. Впрочем, вы ещё слишком неопытны и не успели пресытиться. Тем лучше - вы познаете эту сторону жизни сразу во всём её разнообразии.
- Я не хочу! - совершенно забыв о своём долге, своих клятвах и коварных планах Роберта, выпалил Уилл.
Риверте приподнял брови.
- Не хотите разнообразия? Это дурная черта для человека, стремящегося, как вы, познать мир и людей.
- Господи, да прекратите вы перекручивать каждое моё слово! - взорвался Уилл и попытался стряхнуть его руку, но она лишь настойчивее притянула его к себе. Риверте шевельнулся - и оказался над ним. Уилл попытался отодвинуться, но поздно: он был безнадёжно прижат к земле. Кончики прядей волос Риверте касались его лба, и насмешливые глаза небрежно шарили по его лицу, вновь заливавшемуся предательской краской.
- Обожаю смотреть, как вы краснеете, - сказал Риверте тихо. - Не переставайте, прошу вас.
- С-сир... - протестующе выдавил Уилл - и охнул, когда мужское колено шевельнулось между его ног, крепче вжимаясь в пах. Крепкие пальцы привычным движением скользнули по его поясу, пробираясь под сорочку, пробежали по коже, забираясь всё выше. Уилла пробрала дрожь - та самая запретная дрожь, которой не смог бы ему простить брат Эсмонт, даже во имя любого долга...
Вчера - как ни стыдно признать это - Уилл едва не потерял голову от этого ощущения. Но сегодня всё было иначе. Сегодня он помнил, что последовало вчера за этими ощущениями, когда его тело расслабилось и доверилось тому, кто их вызывал в нём.
Но, боже, боже милосердный, он не мог ничего сделать... не мог, не имел права и не смел!
- Перестаньте, - всхлипнул Уилл, зажмурившись, когда широкая ладонь проникла в штаны и стиснула его член. - Зачем... зачем вы это делаете?
- Коварный вопрос, - задумчиво отозвался Риверте, не прекращая поглаживать его предательски отзывчивую плоть. - Я мог бы ответить, что мне нравится развращать невинность. Ещё я мог бы ответить, что вы вызываете во мне неудержимую животную страсть, лишающую меня разума, сна и аппетита. Ещё я мог бы ответить, что люблю вас... но это, пожалуй, не самый подходящий вариант в данном случае, - добавил он, когда Уилл, широко распахнув глаза, воззрился на него в полном изумлении. - Хотя женщины весьма одобряют такие признания в подобных ситуациях. Это вам на будущее... что ещё... ах, да! Пожалуй, это. Я отвечу, - сказал он, просовывая ладонь под бедро Уилла и сжимая его ягодицу, - что вчерашняя ночь прошла, вероятно, не совсем так, как нам обоим хотелось. И что я вполне отдаю себе отчёт о некоторых, м-м, неприятных ощущениях, которые могли у вас остаться. Посему я намерен загладить вчерашнюю неловкость, доставив вам то удовольствие, которого вчера вы были несправедливо лишены. Такой ответ вас устроит?
Сердце Уилла билось, как сумасшедшее. Он не помнил, с какими мыслями ехал сюда по залитой солнцем просёлочной дороге, не помнил, что всего час назад, проснувшись, хотел умереть. О, он и теперь этого хотел - но его тело, слишком охотно, слишком быстро отзывавшееся на, казалось, столь небрежные прикосновения этого человека, хотело как раз обратного. Риверте ленивым жестом убрал руку Уилла, выставленную между ними в качестве смехотворной преграды, и, наклонив голову, поцеловал его - медленно и вдумчиво, старательно и очень нежно, без того напора, который вчера так испугал и огорошил Уилла. Уилл сжимал зубы и уворачивался, но сопротивление было недолгим, и он сам не заметил момента, когда оно оказалось сломлено. Он стонал от отчаяния, когда всё те же крепкие руки сперва гладили его затылок, потом шею, потом спину; он не чувствовал прикосновения холодного воздуха к обнажённой коже, не заметил, когда тесёмки на его брюках оказались развязаны, и его член и яички очутились на свободе, открытые всем ветрам и оказавшиеся в полной власти терзавшей их ладони - а потом во власти чужого рта, и тут Уилл очнулся на миг и забился, потому что это уже выходило за всякие границы, но и эта борьба была короткой, и после неё границ совсем не осталось...
@темы: моб